Представьте Саранск без памятников Александру Пушкину, Степану Эрьзе, флотоводцу Фёдору Ушакову и патриарху Никону, без полюбившегося памятника семье… Согласитесь, станет как-то безлико и пусто. Монументы оживляют город, делают его не похожим на другие, задают настроение. Автор всех перечисленных скульптур — Николай Филатов. Николай Михайлович родился в селе Поводимово Дубёнского района. Получил образование в Пензе и Питере и, к нашему счастью, вернулся творить на родную землю.
— Николай Михайлович, расскажите немного о своём детстве. Как рано проявился Ваш талант?
— Мама у меня всегда делала из теста не просто пироги и лепёшки, а старалась порадовать нас чем-то интересным. Она придумывала разных зверюшек, птиц. Сам я хорошо лепил пельмени. Из-за этого мы с сестрой, бывало, ругались и иногда даже дрались. У меня получалось быстрее и лучше. Ей, как девочке и будущей хозяйке, было обидно.
Помню, как увидел в школе какой-то памятник в виде тумбочки со звездой и пытался сделать что-то подобное из гипса. Потом мать мне сказала, что лучше разводить алебастр. Так начал потихоньку творить. Делал то, что видел. Например, Алёнушку из сказки.
Когда ходил в клуб, смотрел на модные тогда фигуры Энгельса и Ленина. Внимательно изучал, как сделаны детали, глаза, уши. Это было ещё в школьные годы.
Потом отец отвёз меня учиться в Пензу. После окончания художественного училища им. Савицкого мне дали направление в академию художеств в Петербург. Там я учился шесть лет и вернулся на родину.
— Как давалась учёба?
— Всё, что непосредственно по специальности, давалось хорошо. Сложно было, например, с немецким языком. Да я и на русском плохо разговаривал. Иногда забывался и начинал говорить по-мордовски.
— Какими были Ваши дипломные работы?
— В училище я делал «Мордовку под солнцем». Образ я взял из реальной жизни. Как-то видел, что перед вокзалом в Саранске прямо на травке сидят мордовки на снопах. Тогда город был совсем другой, например, вместо асфальта были доски.
А в академии лепил лесничего. Его прообразом стал мой отец. Эту дипломную работу даже выставляли в Москве.
— Не было желания остаться в Питере, культурной столице?
— Меня всегда тянуло в родной край. Когда вернулся, преподавал в Саранском художественном училище. Жил с женой в гостинице. Потом жили в одной из комнат в квартире на три семьи. Свою квартиру получил позже. Путь у меня получился долгий. Кем только не был. В училище мало денег платили. Часто ездил в деревню за продуктами и картошкой, хотя стоила она недорого, приходилось экономить. А до деревни добираться очень трудно, дорог не было.
— Сложно было делать памятник знаменитому земляку, скульптору Степану Эрьзе?
— Конечно, было ответственно. Эту скульптуру мы делали с братом Григорием. Скажу честно, что вдвоём творить не так просто, иногда возникали разногласия. Мы участвовали в конкурсе. Маленьких эскизов сделали штук 60. Комиссия выбрала нас. Правда, одни члены комиссии указывали на один вариант, вторые — на другой. В итоге мы остановились на этом. Москва утвердила.
— Среди своих работ можете выделить наиболее любимые?
— Сложно сказать. Я каждую воспринимаю как-то по-новому. По-моему, я даже не имею права определять любимую. Все как пальцы — не откажешься ни от одного.
— Николай Михайлович, многим жителям Саранска и гостям города особенно полюбился памятник семье. Можете рассказать, как он создавался?
— Основу композиции памятника заложил Николай Иванович Меркушкин, сказал, что нужно сделать многодетную семью. Накануне дня, когда должен был приехать фотограф, мне позвонил Николай Иванович. Спросил: «Делаешь?». Отвечаю: «Делаю». А в то время я работал над скульптурами Ушакову и Никону. Настолько уставал, что мог присесть и заснуть. Набросок памятника семье, конечно, я сделал, но больше ни на что не было никакого желания и сил. Часа в четыре утра я неожиданно встал, сел за руль, приехал в мастерскую, сделал новый набросок и каркас. С утра приходит фотограф — у меня всё готово! А если бы не проснулся?
— Совсем недавно на Юго-Западе Саранска открыли Ваше очередное детище — памятник Кириллу и Мефодию. Правда, что скоро будем любоваться очередным творением Ваших рук — монументом Михаилу Бахтину?
— Да, памятник уже готовый. Открытие будет 25 ноября. Я Бахтина слепил уже десять лет назад. Форма была сделана в Пензе из кусков. За это время она кое-где полопалась, пришлось поправлять.
— Кого, по вашему мнению, стоило бы увековечить в нашем городе?
— Шукшина можно было видеть, Яушева. Вообще важно обращать внимание на историю, посмотреть в зеркало, чтобы понять, кто мы есть. Подрастающее поколение обязательно попадёт под это влияние. Главное, делать скульптуры такими, чтобы они цепляли, а не оставляли равнодушными. У нас есть Аллея героев, состоящая из черных постаментов и красного гранита. Смотрится грубо, не вызывает никаких чувств, трепета. Должно быть иначе. И к уже существующим памятникам нужно относится бережно. У нас взяли и покрасили монумент Ленину «золотом». Он потерял форму, вид стал дешёвый. То же самое с прекрасным памятником стратонавтам, который теперь смотрится как игрушка. И мою «Семью» покрасили. Бронза должна «жить». Её нужно реставрировать, но не красить.
— Есть люди, в память о которых стоит много памятников в стране и мире. Например, Пушкин. Сложно абстрагироваться от того, что делали до Вас?
— Это действительно сложно. Посмотрите, сколько памятников Кириллу и Мефодию. Попробуй найти то решение, которое стало бы индивидуальным. Думаю, у меня получилось. У нас свой памятник, подобного нет. Он завершён композиционно, психологически, в нём чувствуется время.
И с Пушкиным тоже было непросто. Когда эскизы делал, утвердили другую — хотели, чтобы фигура была сидячая. Я свой эскиз сломал. Характер у меня такой: если что-то не так, могу сломать. А сам думаю, когда сделаю модель с колонной, им понравится. Колонна сама по себе красивая. И руку Пушкину решил раскрыть. Так родился этот памятник.
Самое интересное, что памятник Пушкину я увидел во сне. Когда лепил, понял, что где-то такой уже видел. Не сразу вспомнил, почему он мне так знаком. Мне приснилось, что в Ленинграде собралась толпа народа — открывают памятник поэту, и я тоже оказался в этой толпе. Вот такое бывает.
— Если бы Вам сегодня выделили деньги и позволили делать то, что захотите…
— Я бы сначала наверно съездил в Петербург, встретился с друзьями, от души поговорил, пофилософствовал…
Вообще у меня есть давняя мечта — сделать в городе фонтан. Хотел бы видеть такой поэтичный образ: летящая в порыве любви фигура и догоняющий её лебедь.
Идей много, но не всегда получается найти финансовую поддержку со стороны властей. Понятно, что надо делать дороги, строить дома и т. д. Но надо уделять внимание и этой стороне. Город нужно облагораживать. Толчок в этом направлении уже есть. Некоторое время назад в Саранске начали ставить скульптуры, город становится богаче. Хорошо, что обратили внимание на своих скульпторов. В советское время в Саранске привлекали москвичей.
При этом не обязательно делать памятники. Можно делать парковые скульптурки, например, пару влюблённых, фонтанчики.
— У Вас два сына, и оба пошли по Вашим стопам, верно?
— Один сын, Александр, дизайнер, но начал заниматься скульптурой. Сергей учиться в Строгановке на скульптора.
— У Вас есть ещё ученики?
— Сложно сказать, могу ли я назвать кого-то своими учениками. В любом случае надеюсь, что у нас будет ещё не один хороший скульптор. Я преподавал в училище, в университете. Талантливые ребята есть. Видно, что способности у них от природы. Но определятся ли они по жизни в этом направлении? Одно точно: трижды богаче тот народ, представители которого сами оставляют наследие.
Для справки:
Николай Михайлович Филатов — народный художник РМ, дважды лауреат Государственной премии РМ, лауреат премии главы РМ. За памятник Пушкину был удостоен «Золотой медали» Академии художеств России.
Родился в 1952 году в селе Поводимово Дубёнского района. В семье росло пятеро детей — три брата и две сестры.
ИА «МордовМедиа». При использовании материала гиперссылка обязательна.
Автор: ИА "МордовМедиа"
